Мы снова шли в одной шеренге: неутомимый Ваня Сидненко, тоскующий о школе Семен-«профессор» и щедро расточающий рыбацкие хохмы Юрка Родькин. Когда он говорил, подбородок двигался часто-часто, за что его дразнили «пулеметом». Следом шагали Коля Дикий, Виктор Устинов, Сергей Лунев и Володя Гнипа. Он нарочно наступал на пятки Родькину, когда тот клевал носом и «путался под ногами». «Держаться, держаться, братья-славяне!» подбадривал нас старшина. И мы верили, что дойдем неразлучно до Победы.
Под Батайском, на подходе к деревянному провисшему до воды мосту, нас выставили в заслон, чтобы прикрыть переправу. За Доном нас ждала открытая ковыльная Сальская степь.
Мы отходили вдоль Азовского моря мимо Мариупольских и Таганрогских излучин. Шагали под скрип колес, обходя стада мычащих коров и отары блеющих овец, которых гнали из Украины. А над обезумевшими беженцами проносились отбомбившиеся «юнкерсы», расстреливая на выбор живые цели.
По сей день мы, живые, не осознали в полной мере всю значимость тех спасительных заслонов. Жертвуя жизнью, они позволили переправившимся частям Красной армии удержать Левобережье до конца сентября. Благодаря им все скопившиеся на Узле составы с заводским оборудованием и мастерами-наладчиками были отправлены вглубь страны. Через два месяца днепропетровские станки и прессы дали тысячи тонн боеприпасов защитникам Москвы, Сталинграда и Кавказа, а отгруженный в Мариуполе единственный в Союзе! броневой стан докатился до Магнитки и обеспечил броней танки Т-34. Ушел и наш состав. На двухосных платформах ехали в Бердянск сотни десяти- и девятиклассников, завтрашних командиров взводов, рот, батарей, батальонов... Нас определили в учбат, находящийся в резерве Южного фронта.
В примыкающих к Новым Кайдакам плавнях, где ныне жилмассив Красный Камень, перестрелка гремела до середины сентября... рассказывал наш младший однокашник Дима Громовой. Он видел, как в плоскодонку «косоглазого» Мишки Спиркина, на которой мы обошли все берега до Таромского, угодил снаряд. Только щепки да багровые круги остались на воде... Но переправа там на рыбачьих лодках и понтонах держалась, пока у бойцов последнего заслона были патроны и гранаты.
На следующий день эсэсовская дивизия заняла правый берег в черте города. Но встретила самоотверженное сопротивление наших стрелковых батальонов и курсантских отрядов Днепропетровского особого и Полтавского артучилищ. А на флангах наступление гитлеровцев сдерживали пробивающиеся к Днепру части Красной армии.
Утром 25 августа Амурский и Лоцманский мосты были взорваны. Взорвали и понтонную переправу. И все же фашистам удалось на плечах отступающих ворваться на переправу, восстановить ее и проникнуть ночью на окраину Ломовки.
Как раз в это время саперы готовились к взрыву моста. Заградотряды не пропускали к нему никого, кроме отходящих на левый берег воинских частей.
Ми стояли в черз за хлбом. Та все про вас, синв рдних, згадували, вспоминала тот жуткий день соседка баба Ганна. Коли бжить Горпина: «Ой, бабоньки, нмц з Двки йдуть!» Ми аж оторопли. Що робить?.. ¶ до хати ж треба, черга вже пдходить... А тут як загуркотало на городах, небо, наче чортову кожу, почало роздирати. Ми хто куди з переляку. ¶ завмаг, бачу, вскочив у кабну полуторки гайда до Днпра...
Спустя четверо суток мы, новобранцы, уже рыли окопы на пригорке Нижнеднепровского железнодорожного узла, а гитлеровцы шли по улицам нашего детства и строчили из автоматов в чердачные окна и двери погребов.
Когда мамы, невесты и младшие «чапаевцы» провожали нас к закопченному зданию управления завода им. Петровского, над нашими головами после бомбежки моста и вокзала возвращались на базу, посверкивая на солнце, «юнкерсы».
Командиром нашего взвода назначили признанного в Кайдаках штангиста, известного по кличке Арсентий. Никто не спорил, потому что Арсентий был старше нас, «крестился» двухпудовиком, знал наизусть почти всего Джека Лондона, ловко вворачивал в споре цитаты Гегеля и «запросто владел» интегральным исчислением. И верилось нам в тот день, что придем в армию мы, кайдачане, разбирающие и собирающие с закрытыми глазами винтовку, наган, даже пулемет Дегтярева, и наступит перелом война не докатится до нашего города.
В полдень капитан построил нас повзводно и приказал «прибыть завтра в 12.00, имея при себе кружку, ложку, сменное белье и пропитание на два-три дня».
Заглянув в окно школы раз-другой, он подозвал Вальку Тюнькина, пошептался с ним о чем-то и вернулся к нам: «Давайте паспорта. Да не поднимайте кипиш! Тюнькин там... понимаете... список составляет. Он дрейфит. Но я сказал, что если нас не запишет, то получит... Поняли?.. Тихо...»
Да не тушуйся ты сразу! зашипел на него Юра Родькин и, закусив губу, добавил решительно: Гадом буду, если что-нибудь не придумаю...
От зараза! Даже говорить не захотел! обиделся Ваня по кличке Курский и, присев на выщербленные кирпичи, обозначающие футбольные ворота, стал ковырять каблуком землю. Он был похож на артиста Алейникова, одного из героев кинофильма «Большая жизнь».
18 августа почтальон принес в Новые Кайдаки повестки из военкомата, а 19-го во двор родной школы, где развернулся выездной призывной пункт, явились и призывники, и непризывники. Высокий с черными сердитыми глазами командир со шпалой в петлице спрашивал у каждого фамилию, год рождения и, взглянув мельком в паспорт, передавал его щуплому рыженькому лейтенанту со светлыми метелочками ресниц. Тот относил документы в соседнюю комнату, где Валька Тюнькин отменным почерком выписывал зеленые, меньше ладони, квитанции. Ване Сидненко, мне, Сергею Луневу и еще двум ребятам капитан велел идти домой и «не морочить голову»: мы родились в 1924-м.
Этому снимку ровно 67 лет. На нем наш выпуск 1941 года, десятый класс 72-й кайдакской школы. Вглядитесь в лица ребят. Никакого пижонства. Каждый, кроме парня в первом ряду (второй справа), в 12 14 лет переплывал Днепр. 21 июня 1941 г. после выпускного вечера в школе мы прощались до зари на заветном берегу, а утром, едва я смежил веки, надо мной прорыдал мамин голос: «Сыночек! Война!..»
После выпускного вечера была война...
После выпускного вечера была война... > Пережитое > Еженедельник 2000
Комментариев нет:
Отправить комментарий